Антон потряс головой, прогоняя идиотские мысли. Костя прав, ему действительно надо было подумать, потому что все эти размышления гроша ломаного не стоили на практике. Секс всегда остается сексом, даже если и подается как простое средство спасения. Безусловно, кто-то бы обрадовался подобному исходу, но не зажатый в этом плане Антон. До сих пор нечто столь интимное воспринималось им с сильным волнением, если не сказать со страхом. Он, конечно, часто думал о своем первом разе, мечтал даже, но в реальности всегда пугался, когда альфы переходили отмеченную им границу. И это те, с кем Антон встречался, а не Костя, которого не поймешь, как и воспринимать-то. Он плюхнулся на кровать и попытался подумать о Косте в таком ключе.

      Думать не получалось. Вот чувствовать себя полным идиотом — это да, удавалось на отлично. У Антона всегда были проблемы с фантазиями о настоящих людях. Для этого они были слишком уж… реальными. Такие мысли вызывали странный стыд, будто бы объект фантазии мог о ней узнать.

      Короче говоря, Антон решил в очередной раз забить на проблему и просто дождаться ее решения. Ну, а что? Не говорить же ему Косте в самом деле, что он не против с ним… Да он прямо там и сдохнет от позора. В итоге на дискотеке Антон Костю старательно избегал, благо сделать это было несложно. Тот косился подозрительно, вроде бы пару раз пытался подойти и пригласить на медляк, но Антон ящерицей ускользал из клуба, под предлогом попить-подышать-пописать. На улице же Костя тактично держался на расстоянии, стоял в кругу альф и заговорить с Антоном не пытался. Все шло настолько ровно, что Антон расслабился. Вся эта тема с оборотническими метками для Кости тоже наверняка была смущающей, так что особо переживать, что он начнет как-то настаивать или торопить с решением не стоило.

      В конце концов, ему все же приперло взаправду и нещадно. Так что Антон почти сбегал с крыльца, боясь расплескать пятьсот литров жидкости, которые он выхлебал после трех копченых рыбин, бессовестно им сожранных в одно лицо. И, конечно, именно этот момент выбрал Костя, чтобы его перехватить. Антон на несколько секунд залип, разглядывая его запястье с узкими кожаными полосками браслета. Серьезно, руки у Константина были очень красивыми: сильными, но в то же время аккуратными, с длинными тонкими пальцами и четко очерченными запястьями.

      — Мы можем поговорить?

      И нет. Прогнозы Антона не оправдались. С другой стороны, Костя никогда и не славился невероятной выдержкой. Взять хотя бы тот случай с окном во время Антоновой болезни.

      — Конечно можем.

      Мочевой пузырь распирало немилосердно, но Антон совершенно не был готов сообщать об этом Косте. Тем более, его не отпускала мысль о волчьем супер-слухе. Отливать, когда альфа может это услышать, было стыдно. Так что Антон покорно протопал на крыльцо пустующей сейчас школы и уселся на ступеньку.

      — Послушай, — в этот раз, что удивительно, Костя начал без лишних размышлений и экивоков. Видимо, успел надуматься, — последнее, чего я хотел, — это чтобы ты начал меня избегать. Тош, серьезно, ты за кого меня принимаешь? Или думаешь, что я вот сейчас прям наброшусь на тебя и что? Изнасилую? Я просто предложил тебе один из вариантов. И, к слову, мне это не так уж легко далось, чтобы теперь еще и чувствовать себя полным дебилом и тварью. Ты можешь выбрать, — настойчиво произнес он. — Можешь отказаться или принять мое предложение. Можешь поискать кого-то еще — это твое право. Можешь вообще не прислушиваться к моим страхам и со спокойной душой езжать домой — закон сейчас на твоей стороне. Я прошу тебя только перестать шарахаться от меня, как от чумного. Мне кажется, я не сделал ничего, что могло бы так тебя напугать.

      Костя был по-настоящему взволнован. Он еле заметно морщился и выдавал весь набор чувств непривычными для Антона интонациями. Откровенно говоря, он в этой ситуации был куда более уязвим. Антон мог проигнорировать предложение или ответить отказом и все равно оказался бы на коне. А Косте пришлось так раскрыться, да еще и ждать ответа, терпя беспочвенные Антоновы подозрения и игры в обиженного и оскорбленного.

      — Извини, — Костя нахмурился и ощутимо напрягся, внимательно глядя на заговорившего Антона. — Закопался в себе и о тебе совсем не подумал. Вернее решил, что ты же альфа, для вас это должно быть как два пальца об асфальт. Был полным дураком и скотиной. Прости.

      — Для нас не как два пальца. Для большинства из нас. И не в такой ситуации.

      Антон хотел спросить, в какой именно ситуации, но вовремя прикрыл рот. Информации для него пока было достаточно. Усугублять то, что у них с Костей сложилось на данный момент, он не хотел. Медленно, но верно — это то, чем он собирался руководствоваться.

      Они помолчали еще немного, а потом Костя двинулся к клубу. Вовремя, надо сказать, потому что Антона поджимало уже совершенно критично.

      — Ты все-таки не слишком затягивай с решением. Ждать и догонять мне тяжело.

      Он продолжал стоять спиной к Антону и даже не повернулся, но тот все же кивнул, что информацию услышал и принял к сведению. После ухода Кости Антон наконец-то отлил и счастливый, но замороченный вернулся в клуб. Он полностью ушел в себя, не танцевал и вообще не слишком обращал внимание на внешний мир. Ромка, видно, понял это и не приставал. А Антон с каждой секундой методичного въедливого обдумывания все отчетливее понимал, что, в общем-то, не против попробовать. Доводов «за» было довольно много, и это даже если отбросить тот факт, что исчезнут проблемы с бывшим. Костя Антону нравился, и, стоило уже признать, в том самом плотском смысле. Кроме того, было ясно, что альфа в любом случае сможет удержать себя в руках. Да и потом, никто ведь не просит идти до конца, Костя и сам это сказал. А уж выльется из предварительной близости что-то глобальное или нет, не так уж и важно. Получится — хорошо, не получится — Антон воспользуется всеми возможными связями. Должно же существовать что-то действенное теперь, когда бывший лишился поддержки рода.

      — Потанцуем?

      Антон даже вздрогнул от неожиданности. Он как-то подзабыл, что сидит в клубе, где вроде как танцуют. Судя по музыке и топчущимся парочкам, был медляк, на который его и приглашал стоящий напротив Костя. Антон покивал, поднялся и пошел следом за альфой на середину. Они танцевали и раньше. Не сказать, что Костя приглашал его на все без исключения медленные танцы, но со времени их примирения не было ни одной дискотеки, на которой Антон не потанцевал бы с ним. И все же сейчас все было не так. То ли он пытался вчувствоваться в Костю, то ли Костя танцевал с ним как-то по-другому, но Антон отчетливо ощущал разницу. Первое время он просто прислушивался к себе, а потом забил и расслабился. Было так хорошо. Спокойно и уютно. Даже ритм, в котором они двигались, был идеальным, не быстрым и не медленным. Костя по миллиметру притягивал Антона к себе, и тот был на все сто уверен, что заупирайся он, и Костя отступит, сделает их объятия ничего не значащими, чисто «танцевальными». Но Антон не был против. В какой-то момент он сам прижался максимально тесно и положил голову Косте на плечо и впал в какой-то транс. Очнулся от того, что Костя замер. Песня сменилась на быструю, и он, по всей видимости, чувствовал себя некомфортно с повисшим на нем омегой. Антон отстранился и улыбнулся. Вязкая дрема никак не хотела его отпускать, а духота только усугубляла положение.